Анализ одного из романов Р.Роллана (“Жан-Кристоф”). Безжалостный приговор уходящему веку вынес в своём творчестве Ромен Роллан
Рассказ о жизни гениального композитора-бунтаря развертывается на широком фоне современной Роллану Европы.
Временные и пространственные рамки романа очень широки. Он вмещает в себя описание событий, происходящих в Германии, Франции, Швейцарии, Италии.
Первые страницы книги, рассказывающие о рождении героя, переносят читателя в небольшое прирейнское немецкое герцогство второй половины XIX века, в последних же главах стареющий Жан-Кристоф с тревогой наблюдает рост шовинистических, милитаристских настроений предвоенной Европы. «Кристоф умирает, достигнув пятидесятилетнего возраста, в канун 1914 года», - уточнял позже Роллан. Нельзя не отметить несоответствие исторического времени времени действия романа. Время жизни героя течет значительно быстрее истории. Это особенно заметно в последней книге - «Грядущий день», где, по словам автора, «Кристоф не считает больше убегающих лет». Если оба временных плана привести в соответствие, то смерть Кристофа следовало бы отнести к тридцатым годам, то есть через восемнадцать лет после того, как был закончен роман.
Роман вобрал в себя политическую и общественную жизнь, развитие культуры, искусства Европы между франко-прусской войной 1870 года и началом первой мировой войны 1914 года.
Все десять книг романа объединены образом Жан-Кристофа, героя «с чистыми глазами и сердцем». «Герой этот, - писал Роллан Мальвиде фон Мейзенбуг в 1902 году, - Бетховен в нашем сегодняшнем мире». Он постоянно подчеркивал, что не следует в Жан-Кристофе видеть прямое повторение Бетховена, несмотря на совпадение отдельных биографических фактов. Жан-Кристоф - герой бетховенского плана, то есть человек такого же душевного героизма, бунтарского духа, врожденного демократизма, что и гениальный немецкий композитор. Герой роллановского романа - немец, что вызывало немало нареканий, упреков со стороны националистически настроенной части французской критики 900-х годов. Объясняя свой выбор героя, писатель отмечал, что герой-иностранец, немец мог посмотреть на современную Францию свежими глазами и острее схватить и понять положительные и отрицательные стороны ее общественной жизни. Но, подчеркивал Роллан, главное же состоит в том, что Жан-Кристоф прежде всего - человек, «настоящий человек», «человек полноценный». Он воплощал положительный идеал писателя, с образом Жан-Кристофа связан героический пафос всего произведения.
Вот что писал сам автор: «От окончания «Утра» и до начала «Грядущего дня» - героическая поэма о Жан-Кристофе заполнена бунтом - бунтом жизни против всего, что извне душит и отравляет ее своими смрадными объятьями (искусственно созданные условности и моральные предрассудки, лицемерие и растленность общества, труп прошлого, пожираемый червями, «Ярмарка на площади»)» .
Воссоздавая процесс формирования творческой личности, писатель особенно внимательно перелистывает первые страницы жизненной летописи Жан-Кристофа. Ласково склоняется Роллан над колыбелью ребенка, пытаясь проникнуть в мир его чувств и ощущении. Первое, еще неясное и смутное восприятие окружающего мира, тепло материнских рук, ласковое звучание голоса, ощущение света, темноты, тысячи разных звуков… Роллан подчеркивает впечатлительность, одаренность мальчика. Звон весенних капель, гудение колоколов, пение птиц - чудесный мир звуков восхищает маленького Кристофа, и, наконец, в его жизни наступает великое мгновение - открытие музыки. Он слышит музыку всюду, так как для гениального музыканта «все сущее есть музыка - нужно только ее услышать». Кристоф рано знакомится с трудностями и горестями жизни. Сын кухарки, он еще в детстве познает социальную несправедливость; рано видит смерть, с ужасом и отвращением сталкивается с пьянством. С одиннадцати лет маленький музыкант вынужден работать, помогая матери прокормить младших братьев, в четырнадцать лет он уже глава семьи. Развитие и возмужание Кристофа идет через глубокие внутренние потрясения и душевные кризисы. Каждое новое столкновение с жизнью неизбежно приносит ему новое разочарование. Обманчивой оказывается мечта о дружбе с Отто Динером, горький осадок в душе оставляет увлечение Минной и встреча с Адой. Неожиданная смерть Сабины обрывает большое чувство Кристофа. Но из всех этих испытаний и горестей он выходит еще более сильным и закаленным. Внимание писателя сосредоточено не на описании подробностей различных событий, а на их психологических результатах.
С самого начала сознательной жизни своего героя Роллан подчеркивает присущий ему дух непокорности и бунтарства, протест против страданья. «Широко открыв глаза, вдыхать всеми порами могучее дыхание жизни, видеть вещи как они есть, смотреть в лицо своим бедам - и смеяться». В этом жизнеутверждающем оптимизме - великая сила Кристофа; затем он передаст его героям других книг Роллана: весельчаку Кола Брюньону, умной и мужественной Аннете Ривьер. Героическое начало объединяет всех этих любимых детей писателя. «Я люблю больше всего тех людей, которые прошли сквозь страдание, не унизившись и не утратив богатства своей внутренней жизни», - говорил Роллан. Жан-Кристоф несет высокий идеал человеческого мужества и достоинства. Роллан наделил этого гениального композитора ярким, незаурядным характером, неукротимой силой чувств, ибо только такой герой мог противостоять затхлому миру буржуазной Европы. Жан-Кристофу чуждо равнодушие к жизни. Он все воспринимает глубоко и обостренно, целиком отдаваясь охватившему его чувству, будь то дружба, любовь, ненависть, горе или радость. Писатель не идеализирует своего героя. Необузданный, правдивый иногда до грубости, он нередко слишком резок, подвержен вспышкам гнева, порою необъективен в суждениях. Роллан шутливо жаловался в одном из своих писем: «Это ужасный человек, он доставляет мне много беспокойства, никогда не знаешь, не выкинет ли он какую-нибудь глупость». Но при всем этом Жан-Кристоф покоряет читателя своей добротой, величием таланта, высоким накалом творческого горения. Человек большой требовательности к себе, Жан-Кристоф с этой же меркой относится ко всем людям и не прощает им недостатков и слабостей. Подобно ибсеновскому Бранду, он не признает компромиссов, уступок, живет по жестокому закону: «Все - или ничего», поэтому ему нередко очень тяжело, поэтому он чаще всего одинок.
На протяжении всех десяти книг романа образ Кристофа дается в непрерывном развитии. Следуя за героем по его трудной жизненной дороге, читатель видит, как с годами постепенно нарастает у него возмущение окружающей действительностью, как зреет в нем смерч бунта. Сама логика характера Кристофа приводит его к открытому столкновению с буржуазным обществом. Это четвертая книга романа - «Бунт». Кристоф бросает дерзкий вызов выродившемуся искусству Германии. Родина. Гете и Бетховена предстает перед ним страной, где всюду, даже в искусстве, торжествует пошлость и посредственность. Потворствуя вкусам филистеров, современные композиторы пишут слащавые, сентиментальные Lieder (песни). Старый Шульц, тонкий ценитель народной и классической музыки, кажется современникам смешным чудаком, слава избирает своим баловнем пустого, отравленного ядом декаданса композитора Гаслера, который ничего не может дать людям, ибо искусство для него лишь средство личного преуспеяния. Великие музыканты прошлого превращены в идолов, которым слепо и бездумно поклоняются. Кристоф вначале обрушивается даже и на великих классиков, вроде Брамса, возмущенный бездарностью его истолкователей.
Прозорливость большого художника помогает Роллану увидеть тревожные симптомы в политической жизни Германии. Опьяненная победой во франко-прусской войне 1870 года, страна охотно бросается в объятья прусской военщины.
Противопоставляя своего героя измельчавшей немецкой культуре, Роллан подчеркивает, что источник внутренней силы Кристофа - творчество. В музыке его звучит тема борьбы и бунта, она не ласкает слух, не успокаивает, не радует - она вселяет чувство беспокойства, тревоги; ее не понимают и не принимают.
ЖАН-КРИСТОФ (фр. Jean-Christophe) - герой десятитомного романа-эпопеи Р.Роллана «Жан-Кристоф» (1904-1912). Своеобразным прототипом героя послужил великий композитор Л. ван Бетховен (1770-1827). Это отчетливо проявляется в начале романа: Ж.-К. - полунемец-полуфламандец, у него широкое лицо с грубоватыми крупными чертами и грива густых непокорных волос, он родился в небольшом немецком городке. В дальнейшем фактографическое сходство кончается; Ж.-К. живет почти век спустя, и судьба у него иная. Но вымышленного и реального композиторов по-прежнему роднит творческая мощь и бунтарский дух,- Ж.К. достоин своей фамилии Крафт, что в переводе с немецкого означает «сила». Первые четыре книги («Заря», «Утро», «Юность», «Бунт») последовательно описывают детство и юность Ж.-К. в одном из захудалых княжеств пиренейской Германии. Сын придворного музыканта, Ж.-К. в раннем возрасте обнаруживает необычайное музыкальное дарование. Пьяница отец, желая извлечь выгоду из таланта сына, стремится сделать его вундеркиндом. Он, жестоко избивая, дрессирует малыша, добиваясь от него виртуозной игры на скрипке. Дед Ж.-К., тоже музыкант, записывает импровизации мальчика, проча ему великое будущее. В шесть лет Ж.-К. становится придворным музыкантом герцога. Его музыкальные опусы, адресованные герцогу, сопровождаются раболепными посвящениями, написанными отцом. Дядя по матери, коробейник Гот-фрид, открывает Ж.-К. обаяние народной песни и простую истину: музыка должна иметь смысл, должна быть «скромной и правдивой, выражать подлинные, а не поддельные чувства». В одиннадцать лет Ж.-К.- первая скрипка придворного оркестра, а в четыр-надцать - он один содержит всю семью: его отец, выгнанный за пьянство, утонул. Ж.-К. зарабатывает деньги уроками в богатых домах, терпя насмешки и унижение. Уроки, репетиции, концерты в герцогском замке, сочинение кантат и маршей к официальным празднествам, неудачная любовь к мещаночке Минне,- Ж.-К. одинок, он задыхается в атмосфере пошлости, угодливости, раболепства, и только тогда, когда он оказывается наедине с природой, в душе его зарождаются небывалые мелодии. Ж.-К. мечтает о Франции, она видится ему средоточием культуры. Роман «Ярмарка на площади» посвящен жизни Ж.-К. в Париже. Это самый страстный и гневный роман всей серии, памфлет против разлагающегося искусства XIX»Шв. На парижской ярмарке продается все: убеждения, совесть, талант. Как по кругам Дантова ада Роллан проводит своего героя по слоям парижского культурного общества: литература, театр, поэзия, музыка, пресса, и Ж.-К. все отчетливее ощущает «сначала вкрадчивый, а потом упорный удушливый запах смерти». Ж.-К. объявляет непримиримую борьбу ярмарке, он пишет оперу «Давид». Но новоявленный Давид не победил Голиафа, опера не увидела сцены: герою закрыл все двери влиятельный писатель, «салонный анархист» Леви-Кер, с которым Ж.-К. неосторожно вступил в битву. Ж.-К. терпит голод, нищету, заболевает, и тут ему открывается рабочий Париж, его выхаживает девушка из народа, служанка Сидони. А вскоре мятежный Ж.-К. обретает и друга - поэта Оливье Жанена. Роллан подчеркивает контраст внешности и характеров друзей: огромный, сильный, уверенный в себе, вечно рвущийся в бой Ж.-К. и небольшого роста, сутулый, тщедушный, робкий, боящийся конфликтов и резкостей Оливье. Но оба они чисты сердцем и щедры душой, оба бескорыстно преданы искусству. Друзья ставят себе целью отыскивать и сплачивать хороших и честных людей. В романах «В доме» и «Подруги» Роллан показывает эти поиски. (Тут заметно влияние Л.Н.Толстого и его идеи все примиряющей любви.) Не примыкая ни к какой партии, друзья сближаются с рабочими, с социал-демократическим движением. Героика борьбы пьянит Ж.-К., и он сочиняет революционную песню, которую на следующий же день распевает рабочий Париж. Бурный роман Ж.-К. с Анной Браун («Неопалимая купина») тоже сродни борьбе, Ж.-К. пока еще далек от умиротворяющей любви. Погруженный в кипение страстей, Ж.-К. увлекает за собой Оливье на первомайскую демонстрацию, которая перерастает в вооруженную стычку с полицией. Ж.-К. на баррикаде, он распевает революционные песни, он стреляет и убивает полицейского. Друзья прячут Ж.-К. от ареста и переправляют за границу. Там он узнает, что Оливье умер от ран. Ж.-К. живет в горах Швейцарии, он вновь одинок, раздавлен, разбит. Мало-помалу возвращается к нему душевное здоровье и возможность творить. А спустя какое-то время он обретает и новую дружбу-любовь, повстречав свою бывшую ученицу итальянку Грацию. В заключительной части романа Роллан приводит своего героя-бунтаря к вере, к возможности разрешить социальные конфликты мирным путем, к идее внесоциального всемирного братства интеллигенции - интернационалу Духа
Тв-во Пруста
Творческий дебют Пруста состоялся в 25 лет. В 1896 году был опубликован сборник рассказов и стихотворений «Удовольствия и сожаления». Затем, в течение нескольких лет, Марсель переводил на французский работы Джона Рёскина. В 1907 году в газете «Фигаро» была опубликована статья Пруста, в которой он пытался проанализировать понятия, впоследствии ставшие ключевыми в его творчестве - память и чувство вины.
В 1909 году Прустом было написано эссе «Против Сент-Бёва», которое впоследствии выросло в многотомный роман, который находился в процессе написания до конца жизни Пруста.В этой книге писатель в полемике с биографическим методом Сент-Бёва вырабатывает основные положения своей эстетики и открывает формулу будущего романа. Важнейшей мыслью Пруста становится положение о том, что «книга – производное иного “Я”, чем то, которое мы обнаруживаем в наших привычках, в обществе, в наших пороках». Писатель убежден, что Сент-Бёв «недооценил всех великих писателей своего времени», увлеченный своим биографическим методом, который предполагал нераздельность человека и творца в писателе.
Так исподволь Пруст приходит к открытию такого способа повествования и такого образа рассказчика, которые не были бы подобием автора и отражением его биографии, но созданием его воображения. В книге «Против Сент-Бёва» Пруст, как и прежде, пытается соединить литературную критику и романное повествование: он колеблется между эссе и рассказом («un récit»). Задуманная статья о Сент-Бёве обрамляется повествованием об утреннем пробуждении героя-рассказчика, который затем излагает своей матери основные идеи статьи. Таким образом, Пруст нашел образ повествователя – пробуждающегося от сна человека как носителя «непроизвольной памяти», пребывающего на грани сна и яви, в средоточии нескольких времен.
В истории французской литературы Пруст известен как родоначальник психологического романа. В 1896 году был выпущен сборник новелл «Наслаждения и дни», в котором нашли отражения наблюдения Марселя за великосветскими снобами. В 1895-1904 годах Пруст работал над романом «Жан Сантёй», который опубликовали только в 1952 году.
В «Утехах и днях» Пруст не только находит свой материал, которым стала светская жизнь, но и вырабатывает свой взгляд на изображаемое. Он убежден, что светская жизнь – неподлинное существование, как условно и ложно всякое существование человека в социальном пространстве. Обретение человеком своего настоящего «Я» возможно лишь посредством погружения во внутренний мир. Реальность субъективная оказывается для Пруста ценнее действительной жизни.
В своей первой книге писатель проявил себя как мастер тонкого психологического анализа и мимолетной импрессионистической зарисовки («Сожаления и мечты цвета времени»).
Таким образом, сборник «Утехи и дни» и наброски «Жана Сантёйя» уже содержали в свернутом виде концепцию романа «В поисках утраченного времени», продемонстрировали основные черты прустовского стиля, заявили главные темы его творчества. Но Пруст еще не нашел форму повествования, которая могла бы придать разрозненным этюдам и зарисовкам цельность и завершенность. «Жан Сантёй» и «Утехи и дни» могут быть рассмотрены как творческая лаборатория, где готовились материалы для романа «В поисках утраченного времени». Около 1907 года он начал работу над основным своим произведением - «В поисках утраченного времени». К концу 1911 года первая версия «Поисков» была завершена. В ней было три части («Утраченное время», «Под сенью девушек в цвету» и «Обретённое время»), и книга должна была уместиться в двух объемистых томах. В 1912 году она называлась «Перебоями чувства». Пруст не может найти издательство. В конце года отказы присылают издательства «Фаскель» и «Нувель Ревю Франсез» («Галлимар»), в начале следующего приходит отказ от «Оллендорфа». Издателем стал Бернар Грассе. Он выпустил книгу (за счёт автора), но потребовал рукопись сократить.
Все семь книг объединены образом рассказчика Марселя, пробуждающегося среди ночи и предающегося воспоминаниям о прожитой жизни: о детстве, проведенном в провинциальном городке Комбре, о своих родителях и знакомых, о любимых и светских друзьях, о путешествиях и светской жизни. Однако прустовский роман не мемуары и не автобиографический роман. Пруст видел свою задачу не в том, чтобы подвести итог прожитому. Ему важно было донести до читателя определенный эмоциональный настрой, внушить некую духовную установку, открыть истину, важную для самого автора и обретенную им, сформулированную в процессе написания романа.
60. Антуан де Сент-Экзюпери (1900 -1944) - писатель, поэт и профессиональный лётчик.
Родился в Лионе, воспитанием занималась мать. В 1912 впервые поднялся в воздух на самолёте. В 1914 – с братом в Швейцарию. 1921 – призван в армию, берет уроки пилотажа.1923 – лейтенант, военный и гражданский лётчик. 1926 – очерк «Лётчик», начало литературной деятельности. В 1931 издается «Ночной полёт», и писателю присуждается литературная премия «Фемина». 1935 года предпринимает попытку поставить рекорд при перелёте Париж - Сайгон, но терпит аварию в Ливийской пустыне. Спасли бедуины. 1938 - Экзюпери начинает работу над книгой «Планета людей». 1939 – военная часть авиаразведки. В 1941 он переехал к сестре в неоккупированную часть страны, а позже выехал в США. Жил в Нью-Йорке, где в числе прочего написал свою самую знаменитую книгу «Маленький принц» (опубл. 1943). Погиб при невыясненных обстоятельствах. Множество запатентованных изобретений.
Творчество: “Южный почтовый”, “Ночной полет”, “Планета людей” ,“Письма к заложнику” , “Военный летчик”. “Планета людей” - это прекрасный сборник эссе. Рассказ о первом полете над Пиренеями, о том, как старые, опытные летчики приобщают к ремеслу новичков. О том, как во время полета происходит борьба с “тремя изначальными божествами - с горами, морем и бурей”. Портреты товарищей автора - Мермоза, исчезнувшего в океане, Гийоме, который спасся в Андах, благодаря своему мужеству и упорству. Эссе о “самолете и планете”, небесные пейзажи, оазисы, посадки в пустыне, в самом стане мавров (первобытное племя, жившее в пустыне), и рассказ о том, как затерявшись в ливийских песках, сам автор чуть не умер от изнурительной жажды. Но сюжеты сами по себе мало что значат, главное то, что человек, который обозревает с такой высоты планету людей, знает: “Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из нее Человека”. За последние двадцать лет слишком много писателей прожужжали нам уши о недостатках и слабостях человека. Наконец-то нашелся хоть один автор, который говорит нам о его величии: “Ей-богу, я такое сумел, - восклицает Гийоме, - что ни одной скотине не под силу!”
В своих произведениях автора затрагивает темы, которые будут ярко оформлены в «Маленьком принце». Отношения между Принцем и Розой и тема отношений между взрослым летчиком и ребенком впервые появляется в «Южном почтовом», в эпизоде «Планеты людей», в рассказах из «Записных книжек». В «Письмах к заложнику» возникает тема взрослых, позабывший о своей родине. "Откуда я родом? - говорит Антуан Экзюпери, - Я родом из моего детства, словно из какой-нибудь страны". Тема смерти и жизни понимается в книге «Военный летчик». В «Цитадели» яркий эпизод с тремя белыми камешками, составляющими все богатство ребенка. Образ садовника, который, умирая, думает о своем любимом деле из «Планеты людей», и образ Маленького принца ухаживающего за своей Розой. Сам автор говорит о том, что он был создан, для того чтобы быть садовником, и при этом отмечает «но для людей нет садовников». Писатель, он не только понимает вопросы о человечности, но и приводит путь решения пробуждения человечества. Хотя мы могли бы сомневаться в том, что это человечество способно хоть как-то изменятся. Если говорить о сказке, как о кульминации творчества писателя, то время написания и последующую гибель Антуана де Сент Экзюпери можно представить как рок или судьбу. Писатель в сказке подводит итог всем своим устремлениям и своей философии, главное дело в его жизни выполнено, хотя и не получает сразу огромного признания, поэтому его уход, вполне планомерен. Признание приходит позже, когда его сказка становится мировым бестселлером, наравне с Библией. Это привлекает внимание и к его судьбе, жизни, творчеству, привлекает продюсеров для постановок спектаклей, фильмов, мультфильмов, мюзиклов. Имя Антуана де Сент Экзюпери ассоциируется прежде всего с «Маленьким Принцем», а самая распространенная фраза «Мы в ответе за тех, кого приручили», становится больше нарицательным именем. Хотя, цитирующий ее, не всегда знает, откуда она взята. Самостоятельная жизнь цитат из сказки достойная похвала автору и подтверждение тому, что Антуан де Сент Экзюпери все-таки «будет» человечество.
Земля людей» Экзюпери
Повесть (1939)
Книга написана от первого лица. Экзюпери посвятил ее одному из своих коллег-летчиков - Анри Гийоме.
Человек раскрывается в борьбе с препятствиями. Пилот подобен крестьянину, который возделывает землю и тем самым исторгает у природы некоторые из ее тайн. Столь же плодотворна работа летчика. Первый полет над Аргентиной был незабываемым: внизу мерцали огоньки, и каждый из них говорил о чуде человеческого сознания - о мечтах, надеждах, любви.
Экзюпери стал работать на линии Тулуза - Дакар в 1926 г. Опытные летчики держались несколько отчужденно, но в их отрывистых рассказах возникал сказочный мир горных хребтов с западнями, провалами и вихрями. «Старички» искусно поддерживали преклонение, которое лишь возрастало, когда один из них не возвращался из полета. И вот наступил черед Экзюпери: ночью он отправился на аэродром в стареньком автобусе и, подобно многим своим товарищам, ощутил, как в нем рождается властелин - человек, ответственный за испанскую и африканскую почту. Сидевшие рядом чиновники говорили о болезнях, деньгах, мелких домашних заботах - эти люди добровольно заключили себя в тюрьму мещанского благополучия, и никогда уже не проснется в их заскорузлых душах музыкант, поэт или астроном. Иное дело пилот, которому предстоит вступить в спор с грозой, горами и океаном - никто не пожалел о своем выборе, хотя для многих этот автобус стал последним земным приютом.
Из товарищей своих Экзюпери выделяет прежде всего Мермоза - одного из основателей французской авиалинии Касабланка - Дакар и первооткрывателя южноамериканской линии. Мермоз «вел разведку» для других и, освоив Анды, передал этот участок Гийоме, а сам взялся за приручение ночи. Он покорил пески, горы и море, которые, в свою очередь, не раз поглощали его - однако он всегда выбирался из плена. И вот после двенадцати лет работы, во время очередного рейса через Южную Атлантику, он коротко сообщил о том, что выключает правый задний мотор. Все радиостанции от Парижа до Буэнос-Айреса встали на тоскливую вахту, но больше вестей от Мермоза не было. Почив на дне океана, он завершил дело своей жизни.
Погибших никто не заменит. И величайшее счастье испытывают пилоты, когда вдруг воскресает тот, кого уже мысленно похоронили. Так произошло с Гийоме, который исчез во время рейса над Андами. Пять дней товарищи безуспешно искали его, и уже не оставалось сомнений, что он погиб - либо при падении, либо от холода. Но Гийоме сотворил чудо собственного спасения, пройдя через снега и льды. Он сказал потом, что вынес то, чего не вынесло бы ни одно животное - нет ничего благороднее этих слов, показывающих меру величия человека, определяющих истинное место его в природе.
Пилот мыслит масштабами Вселенной и по-новому перечитывает историю. Цивилизация - всего лишь хрупкая позолота. Люди забывают, что под их ногами не существует глубокого слоя земли. Ничтожный пруд, окруженный домами и деревьями, подвержен действию приливов и отливов. Под тонким слоем травы и цветов происходят удивительные превращения - только благодаря самолету их иногда удается разглядеть. Еще одно волшебное свойство самолета состоит в том, что он переносит пилота в сердцевину чудесного. С Экзюпери это случилось в Аргентине. Он приземлился на каком-то поле, не подозревая, что попадет в сказочный дом и встретит двух юных фей, друживших с дикими травами и змеями. Эти принцессы-дикарки жили в ладу со Вселенной. Что сталось с ними? Переход от девичества к состоянию замужней женщины чреват роковыми ошибками - быть может, какой-нибудь дурак уже увел принцессу в рабство.
В пустыне такие встречи невозможны - здесь пилоты становятся узниками песков. Присутствие повстанцев делало Сахару еще более враждебной. Экзюпери познал тягость пустыни с первого же рейса;когда его самолет потерпел аварию возле небольшого форта в Западной Африке, старый сержант принял пилотов, как посланцев неба - он заплакал, услышав их голоса.
Но точно так же были потрясены непокорные арабы пустыни, посетив незнакомую им Францию. Если в Сахаре вдруг выпадает дождь, начинается великое переселение - целые племена отправляются за триста лье на поиски травы. А в Савойе драгоценная влага хлестала, словно из дырявой цистерны. И старые вожди говорили потом, что французский бог гораздо щедрее к французам, чем бог арабов к арабам. Многие варвары поколебались в своей вере и почти покорились чужакам, но среди них по-прежнему есть те, кто внезапно бунтует, чтобы вернуть
Экзистенциализм
Идея абсолютной свободы чела.В конце 40- начале 50-х гг. французская проза переживает полосу «засилья» литературы экзистенциализма, который оказал на искусство влияние, сравнимое лишь с влиянием идей Фрейда. Сложился в конце XIX – начале XX века в трудах Хайдеггера и Ясперса, Шестова и Бердяева. Как литературное направление сформировался во Франции в годы второй мировой войны в художественных произведениях и работах теоретического характера Альбера Камю, Жан-Поля Сартра и оказал существенное влияние на всю послевоенную культуру, прежде всего на кинематограф (Антониони, Феллини) и литературу (У. Голдинг, А. Мердок, Кобо Абэ, М. Фриш).В литературе начала века экзистенциализм был распространен не так широко, однако он окрашивал мироощущение таких писателей, как Франц Кафка и Уильям Фолкнер, под его «эгидой» закреплялся в искусстве абсурд как прием и как взгляд на человеческую деятельность в контексте всей истории.
Экзистенциализм - один из самых мрачных философских и эстетических направлений современности. Человек в изображении экзистенциалистов безмерно тяготится своим существованием, он носитель внутреннего одиночества и страха перед действительностью. Жизнь бессмысленна, общественная деятельность бесплодна, нравственность несостоятельна. В мире нет бога, нет идеалов, есть лишь экзистенция, судьба-призвание, которой человек стоически и беспрекословно подчиняется; существование – забота, которую человек должен принять, ибо разум не способен справиться с враждебностью бытия: человек обречен на абсолютное одиночество, его существование никто не разделит.
Практические выводы экзистенциализма чудовищны: безразлично - жить или не жить, безразлично - кем стать: палачом или его жертвой, героем или трусом, завоевателем или рабом.
Провозгласив абсурдность человеческого бытия, экзистенциализм впервые открыто включил «смерть» как мотив доказательства смертности и аргумент обреченности человека и его «избранничества». Детально проработаны в экзистенциализме этические проблемы: свободы и ответственности, совести и жертвенности, цели существования и назначения, широко вошедшие в лексикон искусства века. Экзистенциализм привлекает желанием понять человека, трагизм его удела и существования; к нему обращались многие художники разных направлений и методов.
Экзистенциали́зм, также философия существования - направление в философии XX века, акцентирующее своё внимание на уникальности иррационального бытия человека. Экзистенциализм развивался параллельно родственным направлениям персонализма и философской антропологии, от которых он отличается прежде всего идеей преодоления (а не раскрытия) человеком собственной сущности и большим акцентом на глубине эмоциональной природы.В чистом виде экзистенциализм как философское направление никогда не существовал. Противоречивость этого термина исходит из самого содержания «экзистенции», так как она по определению индивидуальна и неповторима, означает переживания отдельно взятого индивида, не похожего ни на кого.
Эта противоречивость является причиной того, что практически никто из мыслителей, причисляемых к экзистенциализму, не был в действительности философом-экзистенциалистом. Единственным, кто чётко выражал свою принадлежность к этому направлению, был Жан-Поль Сартр. Его позиция была обозначена в докладе «Экзистенциализм - это гуманизм», где он и предпринял попытку обобщить экзистенциалистские устремления отдельных мыслителей начала XX века.
Экзистенциальная философия - это философия бытия человека
В философии существования нашёл отражение кризис оптимистического либерализма, опирающегося на технический прогресс, но бессильный объяснить неустойчивость, неустроенность человеческой жизни, присущие человеку чувство страха, отчаяния, безысходности.
Философия экзистенциализма - иррациональная реакция на рационализм Просвещения и немецкой классической философии. По утверждениям философов-экзистенциалистов, основной порок рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта, то есть разделяет мир на две сферы - объективную и субъективную. Всю действительность, в том числе и человека, рациональное мышление рассматривает только как
63. Сартр . Первые философские работы Сартра - «Трансцендентность Эго», «Воображение» , «Эскиз теории эмоций», «Воображаемое. Сартр менее всего стремится обобщить данные естественных и социальных наук, но пытается дать описание конкретных, отдельных состояний сознания индивидуума. Этим объясняется особый интерес писателя к проблеме эмоций и воображения, их природы и роли в жизни индивидуума. Он выдвигает тезис о неэффективности эмотивного поведения, ибо, с его точки зрения, эмоция есть бегство личности от мира. Сталкиваясь с реальными проблемами, человек отдается эмоции, которая как бы «отключает» его от опасной или трудной ситуации. Таким образом, эмоция есть иллюзорный способ разрешения проблемы.Трактовка Сартром проблемы воображения близка концепции «интенциональных актов» Э. Гуссерля. Сартр говорит о творческой сущности воображения, хотя и ограничивает действие воображения сферой сознания. Он противопоставляет воображающему сознанию сознание практическое. Для него воображение ирреально и предполагает «неантизацию» действительности в ее наиболее существенных структурах.
В романе «Тошнота» («La Nausée», 1938) уже присутствуют отдельные экзистенциалистские мотивы и идеи. Эта череда «озарений» складывается в сюжет романа, главной темой которого становится открытие личностью абсурда. Открытие Рокантеном абсурдности бытия происходит в результате его столкновения с окружающими предметами. Мир вещей и – шире – природное бытие оказываются враждебными человеческой субъективности. Погруженность субъекта в это природное «месиво», в бесформенную и мертвую объективность вызывает в нем чувство тошноты.
В выборе писателем дневниковой формы повествования, в исповедальности романной интонации сказалось сартровское понимание природы философской идеи. Для него она не результат спекулятивного, абстрактно-логического мышления, но интимное, личностное переживание.
Литературная деятельность Сартра началась с романа «Тошнота» (фр. La Nausée; 1938). Этот роман считается лучшим произведением Сартра, в нём он поднимается до глубинных идей Евангелия, но с атеистических позиций. В 1964 году Жан-Поль Сартр был удостоен Нобелевской премии по литературе «за богатое идеями, пронизанное духом свободы и поисками истины творчество, оказавшее огромное влияние на наше время». Он отказался принять эту награду, заявив о своём нежелании быть чем-либо обязанным какому-либо социальному институту и поставить под сомнение свою независимость. Кроме того, Сартра смущала «буржуазная» и ярко выраженная антисоветская ориентация Нобелевского комитета, выбравшего, по его словам («Почему я отказался от премии»), неудачный момент для присвоения премии - премия была присуждена, когда Сартр открыто критиковал СССР.В том же году Сартр заявил о своем отказе от литературной деятельности, охарактеризовав литературу как суррогат действенного преобразования мира.Мировоззрение Сартра сложилось под влиянием, прежде всего, Бергсона, Гуссерля, Достоевского и Хайдеггера. Увлекался психоанализом. Написал предисловие к книге Франца Фанона «Проклятьем заклеймённые», способствуя тем самым популяризации его идей в Европе.В сборнике рассказов и новелл «Стена» («Le Mur», 1939) Сартр развивает основную тему «Тошноты». В одноименной новелле писатель показывает превращение человека в вещь, в дрожащую и агонизирующую плоть перед лицом неизбежной смерти. Осознание близости конца отнимает у человека свободу. Страх смерти превращает человека в животное. Трое республиканцев, сражающихся против испанских фашистов, схвачены и в подвале, куда их посадили, ждут решения своей участи. Они обречены на пытку ожиданием. Их бьет нервная дрожь, они покрываются холодным потом. За этими физиологическими проявлениями страха наблюдает военный врач. Героев новеллы охватывает апатия, они утрачивают волю и мужество.
«Евангелием» французского атеистического экзистенциализма стал философский труд Сартра «Бытие и ничто» («L’Etre et le Néant», 1943), в котором писатель предпринимает систематическое изложение своей философии. Он анализирует диалектику взаимоотношений человека («бытия-для-себя») и объективной действительности («бытия-в-себе»). «Бытие-в-себе» лишено саморазвития, которым наделено лишь «бытие-для-себя». Человек отрицает объективную действительность для достижения свободы.
В работе Сартр обосновывает концепцию абсурда, утверждая случайность и бессмысленность бытия, которое «не имеет ни повода, ни причины, ни необходимости». Человеческое пребывание в мире непрочно, смерть неизбежна («бытие-для-смерти»). Свою драматургическую деятельность
64. Пьеса «Мухи» была создана Жаном-Полем Сартром в 1943 году. По своему жанру она относится к философской драме. Лежащий в основе «Мух» древнегреческий миф об убийстве Орестом своей матери Клитемнестры и её любовника Эгисфа на протяжении многих веков был излюбленным сюжетом многих литературных трагедий. В пьесе Сартра старая, как мир, история наполняется новым философским смыслом. Французский экзистенциалист использует древний героический образ Ореста для анализа современных проблем существования.
«Мухи» - драма в трёх актах. Композиция пьесы проста и логична. В первом акте на сцене появляются главные действующие лица (Орест, Юпитер, Электра и Клитемнестра), рассказывается предыстория – она же объяснение происходящего в Аргосе (пятнадцать лет всеобщего покаяния, возложенного на граждан за преступления нынешнего царя и царицы), намечается проблема (возможная месть Ореста за убийство отца – Агамемнона). Второй акт весь наполнен действиями: Эгисф в соответствии с однажды выбранным политическим курсом запугивает народ выходящими из ада мертвецами; Электра пытается рассказать жителям Аргоса о том, что можно жить в счастье и радости; Юпитер помогает Эгисфу погрузить толпу в страх; Электра изгоняется из города и приговаривается к смерти; Орест открывается сестре и решает на убийство. События второй части произведения нарастают подобно снежному кому и обрываются на смерти Клитемнестры и Эгисфа. После свершения справедливой мести оставшимся в живых героям остаётся только размышлять – о своём прошлом и будущем, о желаемом и действительном, об окружающем мире и своей собственной жизни.
Первый акт «Мух» можно сравнить с неспешным, реалистичным повествованием о прошлом и настоящем. Второй акт – скорее, похож на триллер, нежели на древнегреческую трагедию или современную драму. Третий акт – ни о чём не рассказывает и никуда не движется. Он – цепь философских рассуждений, посвящённых проблеме свободы человека. Свободным в «Мухах» является главный герой – Орест. Он приходит в Аргос человеком без прошлого, с душой, подобной «великолепной пустоте». На этом этапе своей жизни он свободен от воспоминаний, людей, чувств. Царевич знает только то, чему его научил Педагог: знает мир, города, страны, культуру, искусство. Но сам по себе, как личность, он – ничто. У него нет ни привязанностей, ни желаний. Только с появлением сознательной жажды мести к Оресту приходит новое осознание свободы. Оно заключается в свободе выбора своего дальнейшего пути, в отказе подчиняться воле богов, когда-то создавших людей свободными, но со временем решившими отнять у них это знание. Совершая преступление, Орест не испытывает угрызений совести, поскольку, по его мнению, он творит правое дело. Однажды решившись убить мать, он решает всегда нести на себе этот груз. В каком-то смысле он даже рад ему, поскольку, наконец-то, у героя появляется что-то своё – своя история, своё преступление, своя ноша. В отличие от Ореста Электра, как и все жители Аргоса, лишена истинного понимания свободы. Она может только мечтать о ней, но жить с ней – ей не по силам. Электра мечтает об убийстве родных, как маленькие девочки мечтают о куклах. Она счастлива в своих фантазиях, но претворённые в жизнь – они ей ненавистны.
Тв-во Камю
Благодаря Ж. Гренье Камю знакомится с идеями религиозного экзистенциализма, определяется его интерес к философии.Первые заметки и эссе Камю при всей их незрелости содержат некоторые важные мотивы: анархический бунт против общественных условностей, уход в мир грез, принижение рационального начала в искусстве. В целом первые произведения Камю отражают кризисное состояние духа, характерное для значительной части европейской интеллигенции после первой мировой войны.
В 1937 г. Камю вышел из коммунистической партии. В том же году он выпустил сборник эссе «Изнанка и лицо» («L’Envers et l’Endroit»), главной проблемой которого становится вопрос об обретении личностью достоинства в абсурдном мире. Камю говорит жизни «да», несмотря на абсурдность бытия, ибо нужно «быть самому вечной радостью становления». Создавая в сборнике лирических эссе «средиземноморский миф», Камю стремится уйти от хаоса истории в мудрость природы.
В 1938 г. Камю занялся журналистской деятельностью в газете «Альже репюбликен» и параллельно продолжал литературную работу, написал философскую драму «Калигула» («Caligula», 1944), повесть «Посторонний» («L’étranger», 1942), эссе «Достоевский и самоубийство», вошедшее впоследствии в «Миф о Сизифе» под названием «Кириллов», закончил работу над романом «Счастливая смерть» («La mort heureuse», 1971). Во время оккупации фашистами Франции Камю вел подпольную работу в организации «Комба».
Повесть «Посторонний» имела огромный успех, надолго став одним из самых читаемых произведений французской литературы XX в. Повесть получила высокую оценку критики.
Почти бессознательно он убивает человека. Во второй части повести история главного героя предстает как бы в кривом зеркале в ходе судебного разбирательства. Мерсо судят, по существу, не за совершенное убийство, а за попытку пренебречь условными формами отношений между людьми, принятыми в обществе, за нарушение правил игры, за то, что он «посторонний». Писатель ставит своего героя в типичную для экзистенциалистов «пограничную ситуацию», то есть в ситуацию выбора перед лицом смерти и абсурда, когда, согласно экзистенциалистской философии, наступает прозрение.
Камю ответил учителю, что «учился у Кафки духу, но не стилю». Между тем при очевидном различии стилистики Кафки и Камю оба они тяготели к притчевым формам жанрового мышления, для обоих характерна лаконичность языковой формы при философской глубине содержания. Отмечая внешне бесстрастный тон повествования в «Постороннем», Р. Барт говорил о «нулевом градусе письма» в повести. Действительно, Камю убежден, что жизнь проста, что люди все усложняют, а поэтому и говорить о ней надо просто, без метафор, намеков, сложных культурных реминисценций, за которыми стоит стремление убежать от осознания трагизма человеческого удела.
Этапным для Камю произведением стала книга «Миф о Сизифе» («Le mythe de Sisyphe», 1942), завершающая первый период в творчестве писателя. «Миф о Сизифе» имеет подзаголовок «Эссе об абсурде». Проблемы абсурда и «верховного самоубийства» как выражение человеческого бунта против него становятся центральными в этом цикле. В «Мифе о Сизифе» Камю дает определение абсурда. Однако существенно, что для Камю признание абсурда – это не конечный вывод, но лишь начальная точка в искании истинных ценностей.
Философские взгляды Сам Камю не считал себя ни философом, ни, тем более, экзистенциалистом. Тем не менее, работы представителей этого философского направления оказали на творчество Камю большое влияние. Высшим воплощением абсурда, по Камю, являются разнообразные попытки насильственного улучшения общества - фашизм, сталинизм и т. п. Будучи гуманистом и антиавторитарным социалистом, он полагал, что борьба с насилием и несправедливостью «их же методами» могут породить только ещё большие насилие и несправедливость
66. Повесть «Посторонний » имела огромный успех, надолго став одним из самых читаемых произведений французской литературы XX в. Повесть получила высокую оценку критики.
Герой повести – Мерсо – обобщенный образ, представляющий экзистенциалистский вариант «естественного человека». Разорвав связи с обществом, мелкий служащий Мерсо живет с сознанием абсурдности бытия. Это острое ощущение абсурда делает его «посторонним», чуждым ценностям и нормам общества. Мерсо живет, повинуясь инстинктам, остро ощущая красоту природного мира; в Мерсо таится незаурядный лирический дар.
На фоне нынешнего всеобщего брюзжания вспомнилась судьба Людвига ван Бетховена и роман Ромена Роллана "Жан-Кристоф", в котором прототипом главного героя стал Бетховен. Когда-то я именно с этого романа узнала о судьбе Бетховена. События, которые описывает Ромен Роллан, происходили через полсотни лет после Бетховена и, конечно же, роман - это не биография композитора, но почти биографический в своем художественном вымысле.
Если вам удастся побывать в Луврском музее, обратите внимание на работу французского скульптора Антуана Бурделя «Бетховен».
Художник Павел Корин замирал перед головой этого титана, пораженный экспрессией прекрасного творения: «Какая буря в этом лице, пожар страсти. Мозг, охваченный пламенем. И это пламя рвется наружу - оно в вихре волос, в глазах, в повороте головы. Какой мужественный пафос! Какая воля!».
Когда у вас случаются несчастья и, кажется, уже угас последний луч надежды, на самом пороге отчаяния становитесь, вспомните заповедь Бетховена: «Я все могу - я человек!»
Из рассказа И. Долгополова
"Антуан Бурдель"
"Бетховен".
Вглядитесь!
Вас поразит планетарность образа композитора. Словно расплавленная магма, вырвавшаяся из кратера вулкана, вылепила, обозначила черты гения.
Лава еще не застыла, ее горячие волны взметнулись и обозначили мощный рельеф лица Людвига ван Бетховена.
Лик создателя "Героической" симфонии подобен рельефу Луны,
изборожденной кратерами, глубочайшими расселинами, трещинами.
Титанические страсти наложили отпечаток, и мы явственно ощущаем следы ударов судьбы в рытвинах горестных складок, в глубине впадин глазниц, в резких морщинах лица.
Но в образе композитора царит воля: в выпуклости лба, в массивности тяжелого подбородка. В жесткой прочерченности губ. Сложное чувство нераскрытости тайны овладевает нами постепенно, чем больше мы вглядываемся в асимметричные, смещенные черты скульптуры. Все трасти,
вся мощь раскатов величественных симфоний, тонкость "Аппассионаты" в мерцающих бликах, бродящих по лицу композитора... Глядя на скульптуру, мы словно путешествуем по неведомой планете и слышим звуки музыки.
Яростен резец творца, создавшего этот шедевр. Скульптору сродни бетховенское ощущение мира. И эта равновеликость духовного напряжения нашла воплощение в совершенной пластической форме.
Можно часами бесконечно находить все новые и новые детали в сложнейшей структуре, во всей архитектонике головы композитора. Мастер создал Бетховениану - более сорока портретов гениального композитора. Он начал работать над образом Бетховена еще в юности. Увидев однажды в витрине магазина в Монтобане его портрет, он был потрясен.
Неизвестно, знал ли скульптор слова Гайдна, сказанные им Людвигу ван Бетховену: "Вы производите на меня впечатление человека, у которого несколько голов, несколько сердец и несколько душ:"
Бурдель интуитивно повторил в пластике это ощущение Гайдна. Его бюсты, эскизы, композиции, портреты показывают нам многообразие лика гения, всю неохватную глубину состояния души творца бессмертной музыки.
"Слух прорицателя Бетховена покорил неуловимое. Не чудо ли, что он, глухой, смог вызвать к жизни самые возвышенные, самые правдивые звуки, самые близкие человеческой душе. С какой бесконечной тоской он мечтал, должно быть, услышать пение птиц, недоступное для него, ибо ни один голос внешнего мира не прорывался через его навсегда закрытые уши. Boo6pажение вело его с поразительной уверенностью и правдой. А может быть, иллюзия, вдохновение, искусство совершеннее действительности?"
Но был Бетховен другой. Это был человек непреодолимого взлета, могучих озарений, знавший меру той тяжести, которую он несет, но отлично понимавший, что он дает людям, - Бетховен творец.
В 1910 году на лекции в Гранд Шомьер художник сказал:
"Все искусства имеют между собой точки соприкосновения, они взаимопроникают друг в друга. Слушая недавно восхитительное трио Бетховена, я подумал, что на этот раз я слушаю скульптуру. Так же, как у Бетховена звучат три музыкальных голоса, подчиняясь законам его гения, так же и скульптор стремится свести воедино планы, профили и
соотношения масс. Вторая часть трио закончилась, но я, целиком ушедший в себя, все еще продолжал слышать ее. И я слышал ее, когда синтезировал законы моего искусства. Я слышал ее всегда".
:Бетховен идет навстречу буре.
Он слышит шум улиц и площадей, миллионноустые крики толп народа. Ураган разметал гриву его волос, свет молний озаряет его лицо. Нас овевает дыхание героя. Так скульптор воплотил мечту Роллана.
Не надо забывать, что эта скульптура создана в самым разгул модернизма на Западе. Бурдель и его искусство стояли как утес среди мутных волн абстрактного экспрессионизма. Ваятель видел крушение всех своих идеалов в пластике, музыке, культуре. И в 1914 году он создает еще один шедевр.
"Смерть последнего кентавра".
Оборвался последний аккорд лиры.
Угасла мелодия...
Обескровленные, бессильно откинулись сильные руки, упала на плечо голова последнего кентавра.Скорбен его лик. Заломлены брови. Остро обозначились скулы, запали глазницы.Смерть неумолимо витает над человеко-зверем. Но еще живы звуки, не заглушенные предсмертным стоном. Кентавр еще жив, он еще тщится встать.Увы, усилия напрасны. Мы словно ощущаем последний роковой трепет жизни, бегущий по могучему торсу. Еще бьется сердце, еще вздрагивают мышцы, но глубокая тень, запавшая в прорези рта и в провалы глазниц, обозначает неумолимую смерть.
Бесконечно трогателен прощально-призывный жест руки, возлежащей на лире. Кентавр как бы завещает людям борьбу.
С чем?
С уродством?..
Или он пытается остановить неумолимо приближающуюся тьму?..
Бетховен, сопротивляющийся ветру
По имеющимся портретам Бетховена он представляется нам невысоким, с широким обветренным лицом со следами оспы. Тучей нависающие волосы придают облику музыканта что-то демоническое. Запоминаются глаза - умные, добрые, а в самой глубине их затаилось страдание. Глаза, в которых отражена трагедия глохнущего музыканта, и его решение уйти из жизни. Невозможно читать без содрогания «Гейлигенштадтское завещание» - документ, в котором тридцатидвухлетний композитор прощается с миром:
Крику отчаяния подобны слова в завещании Бетховена, написанного 6 октября 1802 года: «О люди, вы, считающие меня бессердечным, упрямым, эгоистичным, — о, как вы несправедливы ко мне! Вы не знаете сокровенной причины того, что вам только кажется! С самого раннего детства мое сердце было склонно к нежному чувству любви и доброжелательству; но подумайте, что уже шесть лет я страдаю неизлечимым недугом, доведенным неумелыми врачами до ужасной степени… При моем горячем, живом темпераменте, при моей любви к общению с людьми, я должен был рано уединиться, проводить мою жизнь одиноко... Для меня не существует отдыха среди людей, ни общения с ними, ни дружеских бесед. Я должен жить как изгнанник. Если иногда, увлеченный моей врожденной общительностью, я поддавался искушению, то какое унижение испытывал я, когда кто-нибудь рядом со мною слышал издали флейту, а я не слышал!.. Такие случаи повергали меня в страшное отчаяние, и мысль покончить с собою нередко приходила в голову. Только искусство удержало меня от этого; мне казалось, что я не имею права умереть, пока не совершу всего, к чему я чувствую себя призванным... И я решил ждать, пока неумолимым паркам угодно будет порвать нить моей жизни... Я на все готов; на 28-м году я должен был сделаться философом. Это не так легко, а для художника труднее, чем для кого-нибудь. О божество, ты видишь мою душу, ты знаешь ее, знаешь, сколько в ней любви к людям и стремления делать добро. О, люди, если вы когда-нибудь это прочтете, то вспомните, что были несправедливы ко мне; и пусть всякий, кто несчастен, утешится тем, что есть ему подобный, который, вопреки всем препятствиям, сделал все, что только мог, чтобы быть принятым в число достойных художников и людей».
Яркое начало творческого пути, приезд в Вену, знакомство с влиятельными людьми, известными музыкантами. Казалось, Бетховен мог быть счастлив. И в искусстве, и в жизни он достигал того, о чем скромному боннскому юноше и не мечталось. Но «судьба стучалась в дверь». Лет шесть назад его начал беспокоить гул в левом ухе. Бетховен не понимал, в чем дело. Среди ночи он вскакивал и прислушивался к себе. Долго не решался идти к врачу, боясь узнать правду. А когда узнал, уже готов был к удару. Врачи утешали, лечили, но никакие средства не помогали - шум в ушах усиливался, слух угасал. Бетховен перестал слышать верхние звуки оркестра, в театре должен был садиться в первые ряды, и то с трудом понимал актеров. Он уже не мог улавливать смысла речей собеседника, до него доносились лишь отдельные слова. Какая мука! Он научился притворяться рассеянным. Но что будет, когда узнают правду? Кому нужен музыкант, потерявший слух?
И врачи рекомендуют Бетховену отправиться в городок Гейлигенштадт, в котором замечательный климат и горный воздух могут его исцелить. Он снял комнату, где много сочиняет, вечером подолгу гуляет по окрестностям. Но прошло уже больше месяца, а улучшения не наступало.
Незаметно подкралась осень. Ушло лето, а с ним и последняя надежда на выздоровление. Он глохнет, и от этого нет спасения. Врачи бессильны перед болезнью. «Тишина, покой, чистый воздух, близость к природе» - все оказалось жалким самообманом.
Как затравленный зверь мечется композитор в поисках выхода, но спасения нет. И тогда приходит мысль о самоубийстве. Он прощается с жизнью, пишет завещание, адресованное братьям: «Прочесть после моей смерти». Что творилось в душе человека, когда он писал эту скорбную исповедь? Теперь он рассказывает о себе все, что так долго скрывал.
Он призывает смерть. И - он отвергает ее. Со всей страстью музыкант обрушивается на себя, на свою слабость. Как мог он склониться под ударами судьбы? Нет, он не даст себя растоптать, он будет бороться, и вырвет у судьбы свое счастье! Но где найти точку опоры? В эти черные дни к нему приходит музыка, чтобы спасти его. Она вселяет в него веру и волю к жизни: «Нет, я не покорюсь. Я схвачу судьбу за глотку!».
В конце 1799 г. Людвиг познакомился с семейством Брунсвик, аристократами, приехавшими в Вену. Вскоре к ним из Италии приехала родственница - шестнадцатилетняя Джульетта Гвиччарди. Она любила музыку, хорошо играла на рояле. Воспользовавшись присутствием известного композитора, девушка решила брать у него уроки.
Ему было 30 лет, а жизнь его оставалась неустроенной. Восторженный, склонный преувеличивать достоинства людей, Бетховен увлекся своей ученицей. Приняв красоту ее лица за красоту души, он сделал ей предложение, но получил отказ. Препятствием являлись его материальное неблагополучие, аристократическое происхождение девушки. Только творчество возвращало веру в себя. Будем благодарны Джульетте Гвиччарди - благодаря ей появилось удивительное по красоте сочинение - Соната № 14. В медленном движении музыки первой ее части слышится исповедь страдающего человека: нежность, печаль, раздумье..
Когда Джульетта вышла замуж за графа, Бетховен уехал в имение своего друга. Там он искал одиночества, три дня бродил по лесу, не возвращаясь домой. Никто не услышал ни одной жалобы. Все было сказано музыкой.
Бетховен играет с упоением. «Патетическую сонату» он вспомнил сегодня не случайно. Она была написана четыре года назад, когда беда, которая привела его сюда, в Гейлигенштадт, впервые постучалась к нему в дверь. В сонате он рассказал о себе - об отчаянии и поединке с судьбой.
После всего произошедшего с ним Бетховен понял, осознал самое главное — свою миссию: «Все, что есть жизнь, да будет посвящено великому и пусть будет святилищем искусства! Это твоя обязанность перед людьми и перед Ним, Всемогущим. Только так ты еще раз можешь явить то, что скрыто в тебе». Звездным дождем пролились на него идеи новых произведений — в это время родились соната для фортепиано «Аппассионата», отрывки из оперы «Фиделио», фрагменты Симфонии № 5, наброски многочисленных вариаций, багателей, маршей, месс, «Крейцеровой сонаты». Окончательно выбрав свой жизненный путь, маэстро словно получил новые силы. Так, с 1802 по 1805 годы на свет появились произведения, посвященные светлой радости: «Пасторальная симфония», фортепианная соната «Аврора», «Веселая симфония»…
Часто, сам этого не осознавая, Бетховен становился чистым родником, в котором люди черпали силу и утешение. Вот что вспоминает ученица Бетховена, баронесса Эртман: «Когда у меня умер последний ребенок, Бетховен долгое время не мог решиться прийти к нам. Наконец, однажды он позвал меня к себе, и, когда я вошла, он сел за фортепиано и сказал только: „Мы будем говорить с вами музыкой“, после чего стал играть. Он все мне сказал, и я ушла от него облегченная». В другой раз Бетховен сделал все, чтобы помочь дочери великого Баха, после смерти отца оказавшейся на грани нищеты. Он часто любил повторять: «Я не знаю иных признаков превосходства, кроме доброты».
Внутренний бог был единственным постоянным собеседником Бетховена.
…………….
Музыку Бетховена и поныне знают не все. Но почти всем известно, что Бетховен был глух. Глухота стала продолжением одиночества. Он пытается скрывать ее, но это становится все тяжелее. И тогда на одном из листков с набросками он пишет: "Пусть твоя глухота больше не будет тайной - и в искусстве тоже..."
Еще молодым Бетховен написал так называемое Гейлигенштадское завещание. "О вы, люди, считающие или объявившие меня озлобленным, упрямым или мизантропом, - как вы несправедливы ко мне. Вы не знаете тайной причины того, что я вам кажусь таким: подумайте только, вот уже шесть лет как меня поразил неизлечимый недуг... Я должен жить изгнанником. Едва только я сближаюсь с обществом, как меня охватывает жгучий страх, я боюсь быть подвергнутым опасности дать заметить мое состояние... Но что за унижение, когда кто-нибудь, стоя рядом со мной, слышал издалека звуки флейты, я же не слышал ничего... Такие случаи приводили меня на грань отчаяния, недоставало малого, чтобы я покончил со своей жизнью. Только оно, искусство, оно удержало меня. Ах, мне казалось невозможным покинуть мир, прежде чем я выполню все, к чему чувствовал себя призванным... О Божество, Ты с высоты проникаешь в глубь моего существа, Ты знаешь его, Ты знаешь, что в нем живут любовь к людям и желание творить добро. О люди, если вы когда-нибудь прочитаете это, подумайте, что вы были несправедливы ко мне, и несчастный пусть утешится, найдя такого же несчастливца..."
24 марта 1827 года Бетховен последний раз причастился. Была гроза. Свидетельство очевидца: "После 5 часов молния со страшным громом ярко осветила комнату умирающего. Бетховен открыл глаза, поднял правую руку и, вытянув вверх сжатый кулак, посмотрел со строгим, угрожающим лицом. Когда он опустил поднятую руку на постель, его глаза наполовину закрылись. Больше он не дышал, и сердце его не билось!" И в этом поднятом кулаке - итог жизни Бетховена - Победа.
Ромен Роллан и его роман «Жан-Кристоф»
ЖАН-КРИСТОФ (фр. Jean-Christophe) - герой десятитомного романа-эпопеи Р.Роллана «Жан-Кристоф» (1904-1912). Своеобразным прототипом героя послужил великий композитор Л. ван Бетховен (1770-1827). Это отчетливо проявляется в начале романа: Ж.-К. - полунемец-полуфламандец, у него широкое лицо с грубоватыми крупными чертами и грива густых непокорных волос, он родился в небольшом немецком городке. В дальнейшем фактографическое сходство кончается; Ж.-К. живет почти век спустя, и судьба у него иная. Но вымышленного и реального композиторов по-прежнему роднит творческая мощь и бунтарский дух,- Ж.К. достоин своей фамилии Крафт, что в переводе с немецкого означает «сила». Первые четыре книги («Заря», «Утро», «Юность», «Бунт») последовательно описывают детство и юность Ж.-К. в одном из захудалых княжеств пиренейской Германии. Сын придворного музыканта, Ж.-К. в раннем возрасте обнаруживает необычайное музыкальное дарование. Пьяница отец, желая извлечь выгоду из таланта сына, стремится сделать его вундеркиндом. Он, жестоко избивая, дрессирует малыша, добиваясь от него виртуозной игры на скрипке. Дед Ж.-К., тоже музыкант, записывает импровизации мальчика, проча ему великое будущее. В шесть лет Ж.-К. становится придворным музыкантом герцога. Его музыкальные опусы, адресованные герцогу, сопровождаются раболепными посвящениями, написанными отцом. Дядя по матери, коробейник Готфрид, открывает Жану - Кристофу обаяние народной песни и простую истину: музыка должна иметь смысл, должна быть «скромной и правдивой, выражать подлинные, а не поддельные чувства». В одиннадцать лет Ж.-К.- первая скрипка придворного оркестра, а в четырнадцать - он один содержит всю семью: его отец, выгнанный за пьянство, утонул. Ж.-К. зарабатывает деньги уроками в богатых домах, терпя насмешки и унижение. Уроки, репетиции, концерты в герцогском замке, сочинение кантат и маршей к официальным празднествам, неудачная любовь к мещаночке Минне,- Жан - Кристоф одинок, он задыхается в атмосфере пошлости, угодливости, раболепства, и только тогда, когда он оказывается наедине с природой, в душе его зарождаются небывалые мелодии. Он мечтает о Франции, она видится ему средоточием культуры. Роман «Ярмарка на площади» посвящен жизни Ж.-К. в Париже. Это самый страстный и гневный роман всей серии, памфлет против разлагающегося искусства XIX в. На парижской ярмарке продается все: убеждения, совесть, талант. Как по кругам Дантова ада Роллан проводит своего героя по слоям парижского культурного общества: литература, театр, поэзия, музыка, пресса, и Ж.-К. все отчетливее ощущает «сначала вкрадчивый, а потом упорный удушливый запах смерти». Ж.-К. объявляет непримиримую борьбу ярмарке, он пишет оперу «Давид». Но новоявленный Давид не победил Голиафа, опера не увидела сцены: герою закрыл все двери влиятельный писатель, «салонный анархист» Леви-Кер, с которым Жан -Кристоф неосторожно вступил в битву. Он терпит голод, нищету, заболевает, и тут ему открывается рабочий Париж, его выхаживает девушка из народа, служанка Сидони. А вскоре мятежный Жан -Кристоф обретает и друга - поэта Оливье Жанена. Роллан подчеркивает контраст внешности и характеров друзей: огромный, сильный, уверенный в себе, вечно рвущийся в бой Жан -Кристоф и небольшого роста, сутулый, тщедушный, робкий, боящийся конфликтов и резкостей Оливье. Но оба они чисты сердцем и щедры душой, оба бескорыстно преданы искусству. Друзья ставят себе целью отыскивать и сплачивать хороших и честных людей. В романах «В доме» и «Подруги» Роллан показывает эти поиски. (Тут заметно влияние Л.Н.Толстого и его идеи все примиряющей любви.) Не примыкая ни к какой партии, друзья сближаются с рабочими, с социал-демократическим движением. Героика борьбы пьянитЖан -Кристоф, и он сочиняет революционную песню, которую на следующий же день распевает рабочий Париж. Бурный роман Ж.-К. с Анной Браун («Неопалимая купина») тоже сродни борьбе, Ж.-К. пока еще далек от умиротворяющей любви. Погруженный в кипение страстей, Ж.-К. увлекает за собой Оливье на первомайскую демонстрацию, которая перерастает в вооруженную стычку с полицией. Ж.-К. на баррикаде, он распевает революционные песни, он стреляет и убивает полицейского. Друзья прячут Ж.-К. от ареста и переправляют за границу. Там он узнает, что Оливье умер от ран. Ж.-К. живет в горах Швейцарии, он вновь одинок, раздавлен, разбит. Мало-помалу возвращается к нему душевное здоровье и возможность творить. А спустя какое-то время он обретает и новую дружбу-любовь, повстречав свою бывшую ученицу итальянку Грацию. В заключительной части романа Роллан приводит своего героя-бунтаря к вере, к возможности разрешить социальные конфликты мирным путем, к идее внесоциального всемирного братства интеллигенции - интернационалу Духа («Грядущий день»). Смерть Ж.-К. Роллан изображает символической картиной: герой, переходя бурный поток, выносит на своих плечах младенца - Грядущий день.
После века сочувствия «маленькому человеку» с его немощами и слабостями Роллан в своём романе воплотил мечту о «большом человеке». Жан -Кристоф - олицетворенная мощь, но не сверхчеловеческая ницшеанская, а созидательная творческая мощь гения: он бескорыстно отдает себя искусству, а через это служение - всему человечеству. Роман «Жан-Кристоф» - роман идей, в нем мало примет быта, мало событий, основное внимание сосредоточено на внутреннем мире героя, на его духовной эволюции.
По материалам:
Лит.: Р.Роллан. Био-библиографический указатель. М, 1959; Балахонов В.Е. Р.Роллан и его время
(«Жан-Кристоф»). Л., 1968; Мотылева Т. Р.Роллан. 153 М., 1969.
М.Ю.Кожевникова
Литературные герои. — Академик. 2009.
Независимая Газета 11.03.2005
Ромен Роллан (1866-1944) – классик французской литературы. Обладатель Нобелевской премии 1915 года. Писатель по типу близкий Гюго, эмоциональный оптимист, романтик. Роллан воспевает героев, сильных духом, творчески, отдающих свой яркий талант людям. Он верит, что идеал достижим, по крайней мере, к нему надо стремиться, когда-нибудь большинство людей на земле станут счастливы и духовно развиты (такова высшая цель).
«Мир гибнет от удушья в своём расчётливом и гнусном эгоизме. Мир задыхается. Откроем окна. Впустим вольный воздух. Будем дышать дыханием героев». Роллан пишет ярко, романтично, вдохновенно, потому что его цель - вдохновить читателя на жертвенное служение человечеству. Выше приведена цитата из первой значимой книги Роллана - «Жизнь Бетховена», также им написаны биографии многих выдающихся творцов: «Жизнь Микеланджело», «Жизнь Толстого». Всё это яркие примеры героев, борцов, сражающихся с людским непониманием, с собственными недостатками и недугами. Бетховен – величайший композитор - большую часть жизни был глухим и мужественно преодолевал свою болезнь.
Главное произведение Роллана изучаемого периода, за которое он удостоился Нобелевской премии – огромный 10-томный роман-поток (такой жанр) «Жан-Кристофф » (1912). Это подробная история жизни одного человека, главным образом, история его духовной жизни - от момента рождения до самой смерти. Жан-Кристофф – гениальный композитор, вымышленный Ролланом, но многие моменты его биографии, многие его черты характера Роллан взял у Бетховена. Жан-Кристофф помимо таланта наделён возвышенной чистой душой, горячими открытыми чувствами, нетерпимостью к злу и несправедливости – его невозможно не полюбить. Очень интересно описаны его взаимоотношения с женщинами (он был очень влюбчив), с миром, природой, Богом, поиски смысла жизни. Главный же вопрос романа: в чём смысл и предназначение искусства. Ответ традиционный в рамках классического мировоззрения: служить народу и духовно обогащать его.
23.Творчество Киплинга
КИПЛИНГ Джозеф Редиард - английский беллетрист и поэт. Р. в Бомбее. С 17 лет - сотрудник индийской «Военной и гражданской газеты» ; печатавшиеся в ней очерки, рассказы и стихи составили первые книги К. Впоследствии военный корреспондент (деятельности ирландской гвардии в империалистическую войну посвящена одна из его последних книг). Автобиографические черты - в романе «Свет погас». Получил в 1907 нобелевскую премию.
Особое положение К. в английской лит-ре отмечается не только высокими отличиями - он доктор honoris causa девяти университетов, - не только гонорарами, раз в 25 превосходящими обычные (по шиллингу за слово в 1900, т. е. около 3 тыс. руб. за печ. лист), но и наличием четырех прижизненных собраний сочинений, фактом необычайным для Англии, почти не знающей прижизненных собраний сочинений.
Идеология, выраженная творчеством К., - идеология сподвижников британского империализма, фактически и создавших «Бо̀льшую Британию» (кругосветную империю). Экспансия заселяет отдаленнейшие географические пункты юношами, едущими в колонии делать себе карьеру. Они мечтают о судьбе клерка Клайва, покорившего Индию, оседают, женятся, плодят детей. По всем «Семи морям» (книга стихов К.) вырастает проблема «туземнорожденного» (native born). Эти люди образуют как бы «иррегулярный легион», братство, дружеская поддержка конкистадоров связуют их. Они несут «бремя белого человека» (брошенный Киплингом лозунг).
Колония (в особенности Индия, место рождения самого К.) для «туземнорожденного» - не экзотика традиционного империалистического романа, но деловая реальность повседневной работы. Представитель колониального натурализма, К. первый в английской литературе воспринимает Индию как факт быта.
Психологии зауряд-завоевателя свойственны деловитость, самоуверенность, сентиментальная ностальгичность (тоска по родине), чужеедство (джингоизм). К. является выразителем дум и чувств преуспевающего молодого чиновника (любимого героя любого среднего английского романа), агента колонизаторства, «на совесть» его осуществляющего. В этой среде персонажи К. нарицательны, а многие строки его стихов стали пословицами.
Идейный багаж К. - империалистический, твердолобый консерватизм, расовая гордость, англо-саксонская избранность. Политическая позиция К. - превыше всего участь Империи, всякий покушающийся на ее сохранность - преступен. Отсюда - ненависть к возможным посягателям на Индию - к царской России (роман «Ким», «Мировая с Медведем», рассказ «Человек, к-рый был» и мн. др.); отсюда - оголтелое немцеедство во время и после мировой войны. Существующая система конкуренции, выживание сильного, правильна («Имперский приказ»), и хотя отдельные дефекты в ней налицо, напр. бюрократизм (ряд ранних индийских рассказов), не подлежит резким изменениям ни вправо («Старый исход»), ни влево. Допустимы реформы, но основа - добытая еще предками «свобода» для каждого, которая распространяется, естественно, лишь на белых. Вернее - существуют различные законы для белых и для цветных. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись» («Баллада о Западе и Востоке») - стих, вошедший в пословицу. В том и состоит бремя белого человека, чтобы убеждением или силой подчинить Восток великой английской цивилизации. Величие задачи в том, что выполнители ее безымянны, а путь их труден. Но только эти люди, действующие в местах, где «ни божий, ни человеческий закон не властен к северу от 53° широты» («Сказ о трех котиколовах», стих, вошедший в пословицу), - только эти люди и ценны, ибо они строители и делатели жизни («Мэри Глостер», «Томлинсон» и др.) Таковы предпосылки лит-ой деятельности К. Она является выражением колониально-захватнической хищнической работы английского империализма, подчас переходит в непосредственный свод деловых указаний, инструкций - как нужно делать то или иное (напр. наставление в «солдатской песне» «Грабеж»). Здесь характерны три ряда фактов: 1. Абсолютная протокольная точность времени и места действия: данные, точно устанавливающие маршрут конокрада в «Балладе о Западе и Востоке», плацдарм боевых действий в «Балладе о Бо-Да-Тоне»; еще резче это, естественно, в прозе. Автор присутствует в новелле в качестве наблюдателя событий или лица, выслушивающего отчет о них. Рассказ поэтому напоминает запись дневника. 2. Романы заканчиваются моралью; новелла же - выводом, вскрывающим ту (разговорную) ассоциацию, в силу к-рой она рассказана (так построена целая книга «На корме у пароходной трубы»). Так. обр. новелла стирает свои грани и приближается к очерку. Характерно, что такой замечательный рассказ, как «Город ужасной ночи», впервые напечатан в книге путевых очерков. Не менее показательно наличие цикла книг рассказов из английской истории, творчески завершаемого «Школьной историей Англии» (совместно с Флетчером, 1911), детским учебником истории. 3. Чтобы окончательно подтвердить достоверность изложенного материала, К. циклизирует новеллы не только вокруг одних героев, но и по-бальзаковски, случайной перекличкой: эпизодическое лицо одной новеллы - герой другой. Особенную остроту получает этот прием, когда персонаж действует и в прозе и в стихах (рассказчик «Баллады о королевской шутке» барышник Махбуб-Али является одним из учителей Кима, и ряд др. примеров).
Английская критика усматривает лит-ую традицию К. в Брет-Гарте (см.) Но Гарт фиксирует и изъясняет мир, исследует гл. обр. душевное содержание героя, притом сугубо натуралистичен и тем самым объективистичен, в то время как творчество К. является непосредственно политически-утилитарным; заботясь о протокольном приурочении, Киплинг пренебрегает объективным натурализмом, но стремится к натурализму прикладному и агитационному. Чисто же психологические произведения (роман «Свет погас», ряд рассказов) наименее удаются К. В названной параллели существенно лишь то, что оба автора прошли школу газетного очерка (см.) . Отсюда и зоркость К. к чисто профессиональным деталям и необычайная разносторонность его тематики, удивляющая многих исследователей.
Прикладной натурализм прозы К. нашел очень своеобразное выражение во всемирно известных его «звериных» циклах, особенно в двух «Книгах джунглей» , восторженно принятых всей критикой. Цикл о Маугли можно считать родоначальником нового жанра рассказов о животных: Ч. Дж. Д. Робертс и Э. Т. Сетон, оба старшие современники К., выступают со своими беллетристическими книгами о животных только после К. Второй «звериный» цикл, «Вот так сказки» , является уже сказовым развитием установившихся жанров, сложным скрещением традиций детской сказки с ее натуральным магизмом, познавательного
